Анастасия Гофман - Печать силы
– К взрыву я не имею отношения, он было частью плана Адама. Денна… – он отвел взгляд в сторону, щурясь от солнца. – Я просил ее не вмешиваться, но она подставилась. Пошла к Адаму, чтобы рассказать обо мне. Я просто держал ее внизу.
– Не ври мне! – закричала Вилена не своим голосом. Внезапно ее охватила такая злость, что девчонка хотела наброситься на Марка точно так же, как и на извращенца, с которым только что расправилась. – Я видела, что ты сделал с ней!
– Только помогая тебе, я могу хоть как-то искупить вину!
Вилена заметила в его словах отголосок вины, но не стала заострять на нем внимания. Владимир был лицемером, выбирал, когда включить защитника слабых, а когда этих слабых же и подавить.
– И скольких ты убил за те семьдесят лет, что пытался научиться контролю?
– Достаточно, чтобы полностью разочароваться в себе.
– И все же?
Парень развернулся и направился к автомобилю, все так же стоявшему под палящим солнцем. Тело убитого человека уже успело покрыться песчаной пылью обочины.
Девушка заняла место пассажира и приготовилась вновь закрыть глаза.
– Семьдесят восемь.
– Что? – Она не поняла, о чем идет речь.
– Семьдесят восемь человек. В их число входят и члены моей семьи, – Марк завел двигатель, – и девушка, которую я любил. Я помогаю тебе, чтобы подобное не произошло в твоей жизни. Ты всегда должна четко знать, что делаешь, не поддаваясь эмоциям. Для нас это равняется смерти. Только вот не нашей, а других людей. И, кроме того, у меня было достаточно времени, чтобы осознать свое нежелание провести следующие три сотни лет в одиночестве. Адама больше нет, семьи у меня тоже нет, и ко всему я разрушил и его семью тоже. Так что мы с тобой в одной лодке. Ни ты, ни я не можем вернуться к той жизни, что была у нас раньше.
Вилена широко распахнула глаза от удивления, не зная, как реагировать на такое заявление.
Марк посмотрел на нее.
– Не волнуйся, я не претендую на тебя или твои чувства. И я не буду настаивать на том, чтобы ты осталась со мной, когда ты будешь в состоянии полностью контролировать свои способности. Мне просто нужно нечто постоянное в моей жизни… друг или враг. Хотя я все же надеюсь на первый вариант.
Девушка украдкой смотрела на Марка, пытаясь увидеть в нем черты того безжалостного человека, каким он представал перед ней раньше. Еще накануне она тряслась от страха в ожидании жестокости с его стороны, а сейчас он вел себя, как самый обычный парень.
– Куда поедем теперь? – Вилена не сводила глаз с его лица.
– Есть еще несколько бесконтрольных. Ты понадобишься мне там.
– Я больше не буду убивать.
Парень отвлекся от дороги, одарив Вилену понимающим взглядом.
– Тебе придется.
***Вилена проснулась в холодном поту, еле сдерживая крик. Ее сознание забралось очень глубоко в мысли Владимира. В его воспоминания о событиях того трагического вечера. Вилена не раз хотела спросить о том, что же произошло на дне рождения Анны, но совесть не позволяла ей теребить чужие раны.
Эти воспоминания были такими живыми, что Вилена на себе ощутила всю боль от взрыва, когда тело самого Владимира превратилось в кровавую бомбу. Услышала грохот, с которым разбились витражные стекла некогда светлого коридора дома, с которым мебель разлетелась в щепки, настигая пытавшихся спастись людей. Все было таким живым, настоящим, пропитанным силой и страхом.
Были и светлые воспоминания. Улыбка Анны, когда Владимир преподнес ей подарок: миниатюрное колечко, спрятанное в изысканную шкатулку из бархата и драгоценных камней. И самые важные слова, которые юноша долго не решался произнести. Милое, но искреннее признание в чувствах. Анна просияла от счастья, когда услышала эти заветные слова. Казалось, будто она ждала их, жаждала получить подобное признание от друга. Владимир был счастлив и думал, что счастье это взаимно.
Он рассказал о случившемся Адаму. Тот выразил свою радость дружеской шуткой, крепкими объятиями, пожеланием удачи.
Даже в чужих воспоминаниях Вилена испытала омерзение. Лицо Адама стало для нее символом обмана, жестокости и безграничного лицемерия.
Фрагменты пронеслись мимо, сделав Вилену невольным соучастником всего, что произошло в тот вечер. Только чувство любви таилось внутри чужого сердца. Владимир был влюблен так сильно, что пылал страстью и нежностью каждую секунду, проведенную в мыслях об Анне. Для него она была прекрасным ангелом, чье сердце он давно считал своим. Стоило Анне загрустить, как хотелось тут же развеять все ее страхи, уберечь ее от плохих мыслей, от подлых людей и даже мимолетных огорчений. Все свое внимание и заботу Владимир дарил ей без остатка, не замечая, что все его труды давно не имеют значения.
Праздничный вечер близился к концу. Все приглашенные гости уже успели наскучить друг другу и только ждали возможности распрощаться с виновницей торжества и покинуть чужой дом с чувством выполненного долга. Но Анна словно растворилась в воздухе. Владимир вызвался отыскать подругу, в очередной раз спасая собравшихся гостей от неминуемой скуки.
Он обошел все комнаты первого этажа: от прекрасной оранжереи до огромной кухни, все еще полной ароматов приготовленных блюд, но девушки нигде не было. Быть может, Анна просто утомилась от чрезмерного внимания и нескончаемых светских разговоров. Владимир поднялся наверх, ринулся прямо к гостевой комнате, где его подруга готовилась к торжеству сегодня утром.
Владимир не постучал, дверь распахнулась перед ним, влюбленные глаза ощупали темное пространство, прежде чем заметили присутствие двоих.
Сердце остановилось: перед ним была любимая девушка в объятиях его лучшего, единственного друга. Темные глаза Анны, обрамленные густыми ресницами с золотистыми кончиками, смотрели на Владимира с недоумением, щеки залились краской то ли от бушевавших внутри гормонов, то ли от стыда. Пухлые налитые кровью губы что-то сбивчиво бормотали, только слов Владимир уже не мог разобрать.
Он бросил полный презрения взгляд на Адама. Тот сохранял гробовое молчание, неспешно застегивая пуговицы рубашки, словно ничего особенного и не произошло.
Такое легкомыслие, такое безразличие к чужим чувствам привело Владимира в бешенство. Он хотел избавиться от собственного гнева, кричал, ничуть не заботясь о том, что его речи были слышны многочисленным гостям, достопочтенным господам и слугам. Он использовал самые страшные оскорбления, несколько раз ударил попавшийся под ноги стул, схватил Адама за грудки, тряся его, как провинившуюся прислугу. Но Адам…
Он просто посмеялся в лицо старому другу. Просто залился смехом, не придавая никакого значения чужим обидам и злости. Тогда все тело Владимира наполнилось невероятной силой, которая лишь прибавлялась с каждой последующей секундой. Анна испуганно наблюдала со стороны, не решаясь оставить друзей наедине даже на мгновение. Она знала, что может случиться, но когда Адам закричал во все горло, приказывая девушке бежать, было уже слишком поздно.
Столпотворение любопытных гостей, желавших услышать грязные подробности чужого скандала из первых уст, сделало попытку сбежать невозможной. Адам расталкивал всех локтями, Анна крепко держалась за его ладонь, боясь даже обернуться и вновь ощутить на себе тяжелый ненавидящий взгляд Владимира.
Они забежали в библиотеку, за одной из полок в которой был тайный проход. Еще детьми эти трое частенько играли в прятки, пугали прислугу, скрывались от родительских глаз и надоедливых нянь, пользуясь этим чудесным спасительным ходом.
Только Адам не знал, что год назад проход заложили, когда в нем случайно закрылся двоюродный племянник Владимира и просидел там почти двое суток. Все взрослые были настолько заняты своими бесконечными разговорами и пьяными бравадами, что даже не вспоминали про мальчишку.
И вот теперь Адам и Анна оказались в ловушке: Владимир влетел за ними следом, его руки уже тряслись, еле сдерживая огненную силу внутри. Он не хотел никому навредить. Просто так вышло, что только Адам, поглотитель мог помочь. Мог спасти Владимиру жизнь, ведь они считали, что подобные вспышки энергии неминуемо приведут к смерти. Но Адам не сделал этого. Он лишь наблюдал за потугами друга, почти не скрывая своего равнодушия. Анна спряталась за его спиной, выставив перед ними блок, который должен был защитить от удара.
Вилена видела, как пространство между ними вспыхнуло. Как сильнейшая ударная волна разнеслась в стороны, сметая все на своем пути. Слышала, как кричали люди, ощущала запах горящей человеческой плоти. Владимир не мог остановиться. Он знал, что в этот момент погибает его единственная любовь и лучший друг. Но изменить что-либо было невозможно: цепная реакция тянула из него энергию, как мощнейший ураган, не позволяя даже двинуться с места, попытаться сбить огонь, охвативший пышные юбки Анны, ее волосы, ее саму.
